В 1986-м происходит еще одна эпохальная встреча: Тильда исполняет одну из главных ролей в фильме Дерека Джармена «Караваджо» и становится музой этого неординарного режиссера. Джармен задействует ее во всех своих знаковых фильмах: «Военный реквием», «Сад», «Эдуард II», «Витгенштейн», Blue. «Между нами возникла атмосфера счастья и благодарности, и я не хотела ее терять в результате превратила в счастье всю свою работу», — вспоминает актриса.
1992 год стал поворотным в ее карьере — она исполнила главную роль в фильме Салли Поттер «Орландо» по роману-автобиографии Вирджинии Вульф, и эта картина стала, пожалуй, самым известным фильмом с ее участием. Работа над лентой заняла пять лет — традиционно это был некоммерческий проект, но фильм прочно занял место в пантеоне лучших и наиболее высокоэстетичных картин 90-х. В 1996-м последовала роль в драме «Женская извращенность» по книге Луизы Каплан. Как всегда, Суинтон прекрасно передала характер своей героини — преуспевающего адвоката, скрывающей под маской внешнего благополучия темный мир подсознания, населенный эротическими фантазиями.
Лента эта в определенной степени автобиографическая. «Я всегда знала, что некрасива, — признается Тильда. — Но это преимущество. Все мои красивые друзья рано или поздно пустили свою внешность в оборот. Они все время помнят, что у них светлые волосы, голубые глаза, пухлые губы, и они должны вести себя соответственно. Это большое давление, которого я была лишена. Меня не воспринимали как девочку, а я себя ею и не считала. Я отключила в себе сексуальность и находила это очень комфортным».
«Женская извращенность» окончательно «поссорила» Тильду с театром; отныне она посвящает себя только кино. «Театр утомителен, — считает актриса — В нем все искусственно... Только кино может открыть нам зыбкое пространство. Я — за аритмичность движения, дисгармонию форм, за создание микромира в каждом отдельном кадре. За полномасштабное изображение, общие планы, разрывы, интервалы, паузы, за моменты тишины, за плавное течение жизни. 3а слезающий с пятки ботинок и движение ступни, чтобы его поправить. За разбитое яйцо и разлитое молоко. За идею косноязычия. За пространство кино, в котором не происходит ничего, но все возможно... Я стремлюсь к документальности изображения, хочу видеть ненапудренные лица, неровную походку, семейные сцены без показных эмоций, внутреннюю борьбу, мучительный поиск нужных слов, открытый или даже несчастливый финал».
В многочисленных интервью Тильда охотно проливает свет на тайну своего мастерства, стараясь быть максимально искренней. Несмотря на явное стремление к красивой искусственности, эстетству, актриса снова и снова упрямо повторяет: «Я воюю за документальность. И никогда не ищу ролей, и даже фильмов, я ищу коллег. Ведь, снимая кино, ты вступаешь в отношения на годы — по крайней мере, фильмы, в которых я обычно занята, делаются не скоро. И нужно быть уверенным, что ты готов пустить этих людей в свою жизнь».
Свое понимание кинематографа она четко изложила в трех «символах веры»: «Первое проявление веры, которая вела нас к созданию экспериментального кино в Англии в 80-е и 90-е годы, было отчасти политическим заявлением с ярко выраженной идеей сопротивления. Вторым проявлением веры стали картины, созданные вне конкретного политического контекста, тесно связанные с жизнью их авторов. В них — необыкновенная сила, вера и любовь к реальной жизни — качества, так редко встречающиеся в современном кинематографе. Но превыше всего я ставлю наше третье проявление веры, которое дало нам наибольшую свободу. Кино стало для нас «церковью для чужестранцев». Безопасным пространством, где мы могли обитать. Храмом милосердия в мире искусства, где мы нашли прибежище. Здесь мы узнали, что существует зритель, способный видеть и слышать, забыть о времени и внимать».
В 2008 году Суинтон удостаивается первого «Оскара» за роль в фильме «Майкл Клейтон». Это означает, что на нее обратила внимание Америка. Впервые ее оценили здесь. И что же? Повертев в руках заветную статуэтку, Тильда со свойственным ей английским юмором и столь же свойственной неподдельной простотой заметила: «Мой американский агент — ну просто вылитая копия «Оскара»! Точь-в-точь такая же форма головы». Надо учесть — и тогда шутка Тильды становится вдвойне смешной, — что на Оскаровскую церемонию она поехала в качестве туриста, абсолютно не рассчитывая победить. Представьте себе, вы достали билет на финал Уимблдона, заняли место на трибуне, а вас вызывают на корт и дают в руки ракетку... Примерно так же было и в тот раз. Когда среди победителей назвали имя Тильды, она пришла в ужас. «Стоять на сцене перед тремя миллиардами зрителей — это травма. Лучше бы они выслали статуэтку бандеролью, — смеясь, вспоминает она, и добавляет: — На самом деле, «Оскар» не произвел практически никакого впечатления на моих домочадцев, ведь дома у нас не принято смотреть телевизор. Поэтому домашние были настолько же удивлены, как если бы я пришла домой с огурцом, положила его на стол и сказала: «Смотрите, что у меня есть!»
Хотя Тильда снимается в голливудских лентах, она не живет в Голливуде (предпочитая ему уютный старинный шотландский городок Нерн) и на тамошний кинобизнес смотрит без розовых очков. «Голливудские зарплаты нелепы, — острит актриса. — Никому не платят 10 или 20 миллионов долларов за съемки. Это плата за внимание папарацци и отказ от частной жизни». Актрисе больше по душе европейское классическое и авторское кино.
Одна из лучших последних ролей Тильды — образ аристократки, русской иммигрантки Эммы Рекки в ленте итальянского режиссера Луки Гуаданьино «Я — это любовь». Сам режиссер говорит, что на создание фильма его вдохновила сама Суинтон. «В начале 2002 года я снимал в Каннах документальный фильм о Тильде под названием «Фабрика любви» (The love factory). В нем актриса откровенно рассказывает о своем отношении к кино, о любви, об одиночестве... После этого мне захотелось сделать художественное кино, в котором присутствовали бы идеи, высказанные Тильдой в интервью».
